Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская

знанием научной литературы, — говорили в Лейдене и Амстердаме одни ученые.

— А редкий талант классификатора, — восхищались другие, — кто с ним сравнится? Какое знание растений и животных!

Линнеус три года прожил в Голландии, три года напряженнейшего труда. Одна за другой вышли из печати его книги. Собственно говоря, изданием «Системы природы» начался целый ряд серьезных научных публикаций, быстро принесших славу их автору: в 1736 году — «Основы ботаники» и «Ботаническая библиотека», в следующем году — «Роды растений», «Сад Клиффорта», «Флора Лапландии» и другие.

— В Голландский период я собрал богатый урожай, — смело и с гордостью мог сказать Линнеус, возвращаясь домой и прикидывая мысленно, что сделано им за это время.

«Система природы» дала начало новой классификации минералов, растений и животных. Растения расположены по новой системе, на основе признаков цветка как органа размножения. Она внесла простоту и удобство в обозрение природы.

«Основами ботаники», по существу, предложено первое научное и учебное руководство по ботанике с применением новой ботанической терминологии.

В «Ботанической библиотеке» заключалась библиография научной литературы о растениях, начиная от древних авторов по 1735 год, с выделением разрабатываемых вопросов и краткими аннотациями книг.

«Сад Клиффорта» — пример удобства и изящества двойных названий и в то же время образец описания садов.

А «Роды растений» представили ясные характеристики 994 родов — впервые в истории ботаники.

И это не все! «Критика ботаники» установила правила ботанического языка и создала его.

«Лапландская флора» — ей будут следовать после Линнеуса при описании флоры любой страны.

«Классами растений» показано преимущество системы Линнеуса перед классификациями предшественников…

— Десять томов среднего размера. Немало сделано Линнеусом. — Он часто размышлял, писал и говорил о себе в третьем лице. — Это потому, что он знал, как надо хорошо использовать свое время, и работал день и ночь.

Во всяком случае, «урожай» превзошел все возможные ожидания. Зачем он поехал за границу? Получить, как это обычно делали многие шведы, степень доктора, которая открыла бы дорогу к спокойной должности в университете или обеспеченной практике врача.

А на самом деле он стал общепризнанным князем ботаников — Princeps botanicorum, — проводившим великую реформу науки.

Глава V

Флоре он не изменит

… мне можно вернуться к ботанике, от которой я был удален на три года, проведенные мною среди больных в Стокгольме.

Линней

Эскулап добрее флоры

Линнеус приехал в Фалун, в дом невесты. Сара-Лиза терпеливо ждала его три года, но ее отец сказал коротко и ясно:

— Доктор! Поздравляю от всей души. А как со службой?

Надежды на устройство в Упсале не оправдались, хоть он и приехал туда с желанным дипломом доктора.

— Нет свободной должности. — Ответ был не менее ясным, чем слова отца милой Сары-Лизы.

Что же делать? Не только нет средств на женитьбу, но и самому жить не на что. Линнеус быстро принял решение: «Пробиваться так пробиваться в жизни! Я отправлюсь в Стокгольм и буду иметь врачебную практику. Она даст мне достаточный доход».

Отец его невесты нашел эти соображения вполне благоразумными и разрешил ему обручиться с Сарой-Лизой.

Стокгольм, прекраснейший город в мире, построен на островах и полуостровах, на берегах пролива, соединяющего фиорд с большим озером Меларн. Он вырос почти в пустыне, посреди первобытного шведского леса.

Область озера Меларн издавна являлась наиболее плодородной и удобной для земледелия, в то же время здесь давно были открыты богатые залежи руд. Поэтому с первых же веков скандинавской истории в этих местах основывались столицы.

В половине XIII столетия правитель Швеции, Биргер Ярл, задумав защитить эту область против пиратских набегов, построил укрепления на одном островке посреди морского пролива, у самых истоков озера. Так зачиналась столица.

Обычно в других странах при постройке городов непременно полностью видоизменяют местность: горы снесут, засыплют ямы, скалы взорвут и уберут камни. Не то в Стокгольме. Здесь дворец примыкает к огромной скале с отвесным обрывом. Улицы бегут то вверх, то вниз, строго придерживаясь природного рельефа местности. Недаром одна из улиц зовется «Бесверсгат» — Трудная улица.

В самом центре на узком острове лежит древний город Ярла, Стаден, а к нему примыкают еще два острова, «точно две лодки, причаленные к бокам большого корабля». Город занял столько островов и полуостровов, что виды его постоянно сменяются новыми; повсюду необычайная смесь скал, леса и зданий. Подчас понять нельзя, каким чудом прилепились и держатся деревянные дома, выкрашенные в красный цвет, по ущельям и обрывам скал. Взобравшись на самую высокую и скалистую часть южного предместья Зёдермальма, «мы очутимся на расколотой первобытной каменной массе, и перед нами раскроется превосходная картина: весь город точно плывет в море. С одной стороны вы видите Меларн с замками и дворцами, с другой — острова, в высшей степени разнообразные… а направо море домов Стадена и Риддэргольма (остров — В. К.), над которыми возвышается королевский, замок… а позади простирается Зёдермальм с своими то подымающимися, то опускающимися массами домов. Где прекращаются дома, там возвышаются холмы гранитной почвы, пустынные, как поток застывшей лавы, и, наконец, их окаймляет первобытный лес — эта неизбежная рамка шведского ландшафта».

Особенно красив город в часы заката солнца, когда розово-золотой отблеск вечерней зари ложится на главы церквей, зданий и дрожащей полосой скользит по волнам пролива.

Сколько интересного мог бы дать Стокгольм для Линнеуса,